Амурский областной краеведческий музей им. Г.С. Новикова-Даурского

Прежняя версия сайта

Статьи

Н.А. КОМАРОВА. «КОРОНЫ» МАНЬЧЖУРСКИХ КАСАТЫ-ШАМАНОВ ИЗ КОЛЛЕКЦИИ К.Н. ГРИБСКОГО


Амурский областной краеведческий музей был основан в 1891 г. как городской музей. Один из первых его фондообразователей - военный губернатор генерал-майор Константин Николаевич Грибский, сдавший в фонды музея богатую этнографическую коллекцию. В актах приема экспонатов за 1891-1944 гг. имеется сопроводительная записка от 17 апреля 1901 г. на имя Председателя Правления Комитета Благовещенского городского музея, в которой говорится, что данная коллекция - «предметы кустарного производства и охотничьи принадлежности местных инородцев» - была «представлена в статистический комитет для отправки на всероссийскую кустарно-промышленную выставку в Санкт-Петербург». Но, «ввиду несвоевременности отправки означенных экспонатов», приняли решение поместить их в местный музей. По акту было передано шестьдесят предметов этнографии Китая и Маньчжурии [1].

В настоящее время в фондах АОКМ хранится лишь небольшая часть данной коллекции. Некоторые предметы из нее утрачены, другие в 1950-60-е гг. переданы в Ленинград, примерно в то же время большая часть вещей, захваченных в качестве военные трофеев при подавлении восстания ихэтуаней, была возвращена в Китай.

В музее имеются фотографии некоторых несохранившихся предметов, в том числе трех головных уборов маньчжурских шаманов. Снимки сделаны в 1958 г. По ним и инвентарным книгам разных лет можно воссоздать первоначальный вид этих шаманских «корон» [2].

В инвентарном каталоге экспонатов коллекции за 1920-1922 гг., имеется запись о том, что вместе с другими предметами в музей поступили пять шаманских головных уборов (один из них неполный) с изображением птиц и лентами.

Первая «корона», имевшая инвентарный номер АОМ 3037, представлена четырьмя фотографиями, снятыми с разного ракурса (илл. 1). «Корона» выполнена из двух железных обручей и изогнутого перекрестия для удержания конструкции на голове, верхний обруч фигурно вырезан спереди. К лобной и височным частям головного убора прикреплен 21 латунный кронштейн. Кронштейны расположены по три вместе, образуя семь пучков пластин. Длина их плавно убывает от лобной части к височным, а в пучках - от внутренних пластин к внешним. Для лучшего крепления пластинки заведены за верхний обруч и выведены впереди нижнего. Каждая из пластин «короны» оканчивается фигурным оформлением, напоминающим ромбовидную «голову», традиционно изображаемую на фигурках духов коренными народами Приамурья [3]. В центре «голов» просверлены отверстия с продетыми проволочными петлями для крепления бубенцов, шелковых кистей и других подвесок.

В верхней части «короны» при помощи высокой подставки из согнутых металлических пластин укреплены два пересекающихся стержня с тремя фигурками птиц. Изображения птиц вырезаны из металлических листов (вероятно, медных), отдельные их фрагменты соединены клепками. Фигурки крупные, имеют примерные размеры: высота - 43 см., длина - 58 см. Хвосты птиц длинные, прямоугольной формы, соединены между собой тонкой пластинкой. Крылья приподняты. Клювы слегка раскрыты. Над клювами кисточки из нитей. На каждой фигурке у основания шеи на грудке и спинке, по середине спинки, в передней части крыльев, по краям хвостов и на брюшке имеются отверстия для подвесок.

По описанию, сделанному в 1934-54 гг., на «короне» было 18 бубенцов, 1 колокольчик, 24 шелковые кисти. Кисти изготовлены из крученых шелковых нитей. Бубенцы медные, литые, округлой формы. Они подвешивались к короне при помощи «ушка» с коническим отверстием в центре. В фондах музея находится один бубенчик подобного типа [4]. Он богато орнаментирован: в центральной части имеет две поперечные линии, в нижней с обеих сторон стилизованное изображение лица - глаз, носа и рта. По вертикали бубенец делят четыре китайских иероглифа, по два с каждой стороны (илл. 4). Подобные бубенцы «в виде лягушки» местные жители раньше нередко находили в земле, о чем есть упоминание у Г.С. Новикова-Даурского, который определяет орнамент на бубенцах как стилизованное изображение головы тигра [5].



Вторая «корона», имевшая инвентарный номер АОМ 3038, представлена одной фотографией (илл. 2). Её основанием служит один обруч, к передней части которого прикреплено зеркало толи. На кронштейнах подвешено по два бубенца и одной кисти. Фигурки птиц расположены на трех металлический прутьях, соединенных у перекрестия. Глаза птиц оформлены крупными клепками. Клювы закрыты, у их основания имеются кисточки Крылья полулунной формы, слегка опущены; на шее одной из птиц виден крупный колокольчик (по описанию, сделанному в 1955 г., он имелся у каждой фигурки). На крыльях по две кисточки. На фотографии видны две подвески, присоединенные к хвостам, одна из которых просматривается достаточно четко и своими очертаниями также напоминает фигурку птицы. К этой подвеске прикреплены четыре длинные ленты из свернутой разноцветной бумажной ткани.

Третья «корона», под номером АОМ 3040, представлена одной фотографией (илл. 3). К обручу основания короны прикреплено большое зеркало толи. В отличие от вышеописанных головных уборов, на данном имеется только 12 кронштейнов, прикрепленных к ободу по одному. Верхняя часть их без дополнительного оформления. На «короне» имеется пять фигурок птиц. Три из них при помощи длинной подставки в виде двух пересекающихся металлических прутьев присоединены к центру головного убора. Птичка, расположенная в центре, немного крупнее остальных и посажена несколько выше. Клювы птиц длинные, загнутые книзу, без кистей у оснований. Хвосты расширяются к краю. К крыльям подвешены бубенцы. Подобные же бубенцы, но немного крупнее, видны на шеях всех птиц. К хвосту одной из них прикреплена ажурная металлическая подвеска. Чуть ниже, по краям «короны», расположены еще две фигурки птиц, прикрепленные к обручам при помощи вертикальных металлических пластинок.

Фотографий четвертой и пятой корон нет. Один из головных уборов, проходящий в инвентарных книгах под номером АОМ 3039, был оформлен при помощи трех медных птичек, одного зеркала толи и шести ленточек, прикрепленных к хвостам птиц тремя фигурными мягкими подвесками. Он поступил в паре с «мягкой стежной шапкой с 5 лентами впереди».

Последняя «корона» – АОМ 3041 – была неполной сохранности и представляла собой железную конструкцию с 7 кронштейнами, 13 бубенцами и 6 кистями на них.

В коллекции была еще одна мягкая стежная шапка из красной бумажной ткани на синей подкладке с 5 вышитыми лентами. Имелись и отдельные ленты: шелковые, вышитые на синей бумажной подкладке, размером 75´6 см.; ленты из бумажной ткани, сшитые вдвое, три желтых и три красных, длинной 120 см.; при них подвеска (с одной стороны желтая, с другой голубая), набитая ватой.

Упоминания о подобных шаманских «коронах» есть у этнографов, изучавших коренное население Амурского края.

Л. Шренк, описывая утварь даурских и маньчжурских шаманов, указывает на существование головного убора с изображением человеческого лица на каждом зубце. Он высказывает предположение, что эта корона, как и на головах гиляцких идолов, представляет собой подражание короне буддийских священников [6].

С.В. Иванов, изучая изображения родовых деревьев на нанайских костюмах, приводит содержание легенды о происхождении первых шаманов, где подробно описывает бубенец с маньчжурского шаманского головного убора из фондов Амурского музея и дает его зарисовку. Далее он поясняет, что в бубенце конгокто помещается аями – дух-покровитель, вдохновитель и учитель шамана. Автор добавляет, что медные толи и бубенцы не являлись нанайскими, а проникли в их среду из Северо-Восточного Китая [7]. Точки зрения о заимствовании этих вещей от маньчжуров или дауров придерживался и Л.Я. Штернберг [8].

Как правило, шаманские шапки маньчжуров изготавливались в виде обруча с прикрепленным к нему железным рогообразным предметом. А.В. Смоляк, говоря о смысловой нагрузке данной конструкции, доказывает, что она не имела отношения к рогам животных, а символизировала «шаманское дерево с птицами на нем» [9].

В сопроводительной записке и описи предметов, прилагаемых к переданной коллекции, маньчжурские «короны» были обозначены как «головной убор шамана, употребляемый во время обряда касатования – поминовения умерших». Касаты-шаманы – это самые могущественные шаманы, умеющие водить душу покойного в буни, т.е. в царство мертвых. Во время обряда шаман призывает девять птиц загробного мира – буни гаса, живущих на сучках мирового дерева. Согласно представлениям нанайцев, три из них были реально существующими птицами – два вида кукушек и горлица, остальные - мифическими. Птицы должны были чистить душу, успокаивать ее, помогать общаться с шаманом. После чего душа перестает плакать, начинает говорить: умерший сообщает, кто его в жизни обидел, кто ему остался должен, а кому – он, дает наставления родным [10].

Из буни шаман возвращался на птице коори – большой шаманской птице, живущей на том же мировом дереве [12].

У Л.Я. Штернберга описывается интересное «действие снимания шаманской шапки» связанное с возвращением из загробного мира: «…когда дошла очередь до этого момента, все бросились к шаману. Он неистово мотал головой, десятки рук с быстротой молнии потянулись к шапке и порывисто сняли ее, и десятки шапок накинули на голову шаману: оказывается, он ни одного мига не может находиться в доме без шапки». Также отмечалось, что во время касатования шаман бьет себя по рогам, «вчале бьет, чтобы крепче сэвэны (духи-помощники) сидели; в конце бьет, чтобы легче было снять шапку» [13].

Таким образом, «короны» из коллекции К.Н. Грибского являются символом высокого шаманского ранга. Они отражают представления маньчжур о мире духов, о душе человека и роли шамана в сопровождении душ умерших соплеменников в загробный мир.

 

Комарова Наталья Андреевна

Специалист по экспозиционной и выставочной деятельности АОКМ


Примечания

1.      Акты принятия экспонатов Амурского областного музея (АОМ) за 1891-1944 гг., лист 23,24

2.      Инвентарный каталог Благовещенского музея (1920-1922 гг.), Инвентарный каталог по культурно-историческому отделу (1934-1954 гг.), Инвентарная книга описи экспонатов (1940-1946 гг.), Инвентарная книга основного фонда №1 (1948-1955 гг.), Инвентарная книга основного фонда №2 (1955-1978 гг.).

3.      Подобный вид имеет основание шаманского головного убора найденного близ д. Бордо в 1900 г. Инвентарный номер АОМ 7770. Болотин Д.П. Костюм даурского шамана из фондов Амурского областного краеведческого музея (рукопись)

4.      Инв. номер АОМ 4822, из старых поступлений

5.      Новиков-Даурский Г.С. Историко-археологические очерки. Статьи. Воспоминания. Благовещенск, 1961. С. 30

6.      Шренк Л. Об инородцах амурского края. Том 3.СПб, 1903. С 128-130

7.      Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX – начала XX в. М-Л., 1954. С.247-248

8.      Штернберг Л.Я. Орочи, гольды, негидальцы, айны. Хабаровск, 1933. С.456, 492-496

9.      Смоляк А.В. Шаман: личность, функции, мировоззрение (народы Нижнего Амура). М., 1991. С.231-233

10. Там же, С.158-161

11. Штернберг Л.Я. Орочи…, С.478,487-488

12. Там же, С.496; Смоляк А.В. Шаман…, С.164

Штернберг Л.Я. Орочи…, С.488

Возврат к списку